03.16
13
Архивные методы обработки библиотечных документов
АРХИВНЫЕ МЕТОДЫ ОБРАБОТКИ БИБЛИОТЕЧНЫХ ДОКУМЕНТОВ[*]
Сохранение огромной и все увеличивающейся коллекции Библиотеки конгресса является «геркулесовой» задачей. Для этого существует множество доступных приемов, включая шелкование, ламинирование, инкапсулирование, контейнерное хранение, нейтрализацию кислотности и хранение при низких температурах. Решения применить ту или иную обработку часто недостаточно обоснованы. Каждое поколение реставраторов оставляет после себя проблемы, которые должны решаться в будущем. Мы защищаем превентивный подход к консервации. Там, где мы не можем отреставрировать документ полностью, часто можно действенно остановить разрушение в надежде передать работу своим преемникам.
Я, как консерватор-практик с более чем двадцатипятилетним опытом работы в области консервации книг и бумаги, с одобрением отмечаю растущее количество молодых людей, выбравших эту профессию. Находя ее крайне полезной, мы приветствуем возможность подготовить их к важному делу сохранения нашего художественного, литературного и научного наследия.
Ответственность за принятие решения о способах сохранения документов в Библиотеке конгресса является делом весьма серьезным. Как и когда обрабатывать (или не обрабатывать), где и как хранить, как наилучшим образом использовать ограниченные возможности, как хранителям коллекций лучше всего устанавливать приоритеты? Вот решения, с которыми сталкиваются все специалисты по сохранности.
Современные оценки материалов Библиотеки конгресса, идентифицированные как редкие и представляющие интерес для исследования, показывают, что полная их консервация потребует около 12,5 тыс. лет. Остальные части коллекции в равной степени находятся в серьезном положении. Однако в библиотечной среде архивная консервация умаляет роль реставрации отдельных документов в пользу 13
14¦ тщательно выбранных мер, незамедлительно направленных на максимальное продление их полезной жизни — отсюда наша философия и практика «фазового» сохранения: для одних экземпляров полезная жизнь может быть запланирована на тысячу и более лет, а для других — лишь на пятьдесят. Так консервация отодвигает тот неизбежный момент, когда органические материалы превращаются в прах.
Контроль за окружающей средой и стабилизирующая обработка могут, конечно, замедлить скорость разрушения, однако это будет зависеть от состояния необработанного документа, равно как и его начальной структуры и присущей ему способности противостоять использованию, плохому обращению и неблагоприятным условиям окружающей среды.
Все материалы стареют с разной скоростью. Этот факт важно учитывать и нашим коллегам-ученым, разрабатывающим массовые предохранительные методы, и консерваторам, берущим на себя ответственность за рекомендацию и осуществление этих методик для каждой категории библиотечного и архивного материала в соответствии с охранительной и/или учрежденческой политикой. Политика администрации всякого учреждения, направленная на сохранение, является, быть может, наиболее важным элементом любой попытки остановить разрушение и сохранить коллекции. Без твердого руководства и четкой стратегии сохранения ценные коллекции могут исчезнуть, в то время как слишком много усилий будет направлено на обработку небольшого количества отдельных экземпляров.
В дополнение к обозначенной стратегии библиотечное и архивное сохранение требуют перспективного планирования. Какими могли бы стать библиотечные или архивные хранилища через 50-100 лет? Должны ли меняться эти модели? Допустимы ли темпы роста рациональных, упорядоченных усилий по их сохранению или они будут столь велики, что сведут на нет попытки создать значимую программу?
Для решения сегодняшних проблем сохранения необходимо приложить огромные усилия по сокращению коллекций на основе выбора с помощью более строгих оценок, а также определить реальные сроки полезной жизни материалов в первоначальном формате. Любая политика, основанная на предположении, что все материалы должны быть сохранены без ограничений, в конечном счете приведет к тому; что значительную их часть невозможно будет спасти.
Проблема контроля за ростом количества документов в будущем станет одной из самых трудных. Возникает вопрос: сможем ли мы с ней справиться или ее придется решать следующему поколению?
14
15В Библиотеке конгресса для сохранения больших массивов отдельных экземпляров применяется «фазовое хранение»: комфортное размещение документов, защита отдельных экземпляров благодаря использованию щелочных папок или обложек и контейнеров, либо папок из полиэфирной пленки и инкапсулирования. Так обеспечивается удобный обзор для определения требований к будущей обработке в соответствии с приоритетами поэтапно, через определенное время.
Мы должны понимать проблемы наших коллег-хранителей и сотрудничать с ними. Надеемся, что они, в свою очередь, заинтересуются делом сохранения и станут хорошо осведомленными в этом вопросе. Понимание концепций, методов и языка науки хранителями или консерваторами поможет им более точно определять конкретные проблемы, которые они должны решать.
Библиотечное и архивное сообщество с надеждой ожидает разработки жизнеспособных систем массовой нейтрализации кислотности, которые, конечно, необходимы, и некоторые из них могут быть использованы, особенно для бумаги с приемлемой физической прочностью, однако я не убежден, что хрупкий материал может оставаться долговечным. Хорошо известно, что в таком состоянии сейчас находятся миллионы экземпляров, не говоря о тех, которые дойдут до состояния хрупкости, если оставить их в теперешней окружающей среде.
Поскольку в Вашингтоне летом наблюдаются высокие уровни температуры и влажности, можно сказать, что до установки в конце 1960-х гг. обычных воздушных кондиционеров в Библиотеке конгресса, коллекции испытывали ускоренный процесс естественного старения. Большая часть книг XIX-XX вв. стала хрупкой по этой причине.
Таким образом, оптимальный режим уровней температуры и влажности столь же важный и, быть может, более действенный способ замедления скорости разрушения чувствительного материала. В современной библиотеке следует, по-моему, планировать и «холодные» зоны хранения коллекций, которые не используются или используются незначительно. Многие опытные библиотекари придерживаются подобного подхода. Было бы полезно, если бы архитекторы библиотек с пониманием относились к факторам, влияющим на сохранение документов.
Немного истории
Первая бумага, изготовленная специалистами-печатниками на Западе, например Йенсоном (Jenson) в Венеции в конце XV — начале 15
16¦ XVI вв., во многих случаях уцелела в первоначальном состоянии. Высокая степень кристалличности молекул в волокнах целлюлозы, производимой из вымоченного льна, и использование деревянных пестов для толчения волокон являлись отличными факторами сохранения прочности и хорошего фибриллирования при максимальной непрозрачности и плотности. В процессе производства эта бумага, очевидно, поглощала щелочные соли и карбонаты магния и кальция из воды природного источника и при золении бумажной массы.
Некоторая часть такой бумаги была проклеена. По крайней мере, одна итальянская бумажная фабрика в г. Пеше была известна тем, что использовала клей, сделанный из пергаментной стружки, получаемой в результате «мездрения». Клейкое действие желатина должно было заставить существенное количество карбоната кальция обволакивать волокна. Другим полезным качеством при изготовлении такой бумаги являлось то, что она не имела наполнителей, была отбелена на солнце и содержала мало металлических примесей, ускорявших опасное окисление.
В результате применения специального ролла в XVII в., из-за контакта с его вращающимися металлическими частями в бумажной массе появлялись металлические загрязнения (медь и железо). Это привело к ускоренному ухудшению качества бумаги, поскольку специфическое измельчающее действие ролла укорачивало волокна. Использование в производстве новых видов желатина, приготовленных из сухожилий и мышц, не обладавших естественными щелочными свойствами побочного продукта производства пергамента, привело к снижению содержания щелочноземельных карбонатов.
На всем протяжении XV-XVI вв. к новому материалу, названному бумагой, переплетчики относились с подозрением. Поскольку они привыкли иметь дело с книгами из пергаментных тетрадей, то их не могли не удивить фальчики из тонкого пергамента, использованные для защиты нитей шитья в книгах, составленных из бумажных тетрадей. Переплетчики книг, изготовлявшие то, что теперь мы назвали бы видом архивного переплета без использования клея в его конструкции, начали применять клей из-за возросших объемов производства. Очень прочные структуры, составлявшие корешки книг, постепенно стали укреплять клейстером из непросеянной пшеничной муки, позднее желатиновым клеем, оказывавшими на переплеты и бумагу губительное действие. К сожалению, по мере того, как росло доверие к этим клеям, прочные структуры шитья ранних веков постепенно исчезали.
16
17
Непереплетенные материалы
Непереплетенные бумажные материалы повреждаются и изнашиваются вследствие «усовершенствованных» методов производства. В течение двух или трех столетий как в Европе, так и в Америке водорастворимые клеи употреблялись при укреплении, ремонте, наклейке на материю или монтировке на картон рукописей, карт, документов и объектов хранения всех видов. Клеи имеют историю — от традиционного из пергамента, крахмала, желатина (желатин, глицерин и квасцы или их разнообразные вариации) до сегодняшних из синтетических составов.
Вода, употребляемая в реставрационных клеях, могла содержать примеси. Традиционный котел для варки переплетного клея делали из меди или железа. В результате, присутствие значительных количеств металлических загрязнений способствовало старению бумаги путем окисления, вызывавшего, в свою очередь, высокий уровень кислотности и разрыв целлюлозных цепочек. Признаками загрязненных клейстеров являлись коричневые следы от кисти, общее покоричневение, ломкость и так называемые лисьи пятна. При помощи этих клеев была проведена реставрация манускриптов с выбором бумаги в зависимости от требований: наиболее подходящая для восполнения утрат; тонкая и прочная для окантовки; прозрачная для наслаивания. Была использована и пленка золотобитчика. Большие и длинные карты наклеивались на льняную или хлопковую ткань.
К середине XIX в., когда ухудшение состояния коллекций на бумажной основе в главных библиотеках и архивах Европы и Америки стало вызывать беспокойство, были разработаны новые методы упрочения материалов. Наиболее важным из них являлось шелкование — наложение тончайшей шелковой материи на обе стороны документа. Такой способ с 1860-х гг., видимо, впервые применен во Французском национальном архиве. Потом он появился в Соединенных Штатах, где в 1896 г. в г. Таунтон, штат Массачусетс, Френсису У.Р. Эмери (Francis W.R. Emery) был выдан патент на особый процесс с использованием шелка, бумаги или парафина, и, почти одновременно, в Италии, где шелкование впервые стало применяться в Библиотеке Ватикана. Знаменитая Конференция в Сент-Галле, созванная в 1898 г. отцом Францем Эрлом (Franz Ehrle), префектом Библиотеки Ватикана, чтобы обсудить проблемы реставрации манускриптов и сообщить об успешном развитии техники шелкования, явилась одним из самых значительных событий в истории архивного сохранения в Западном мире. Несмотря на то, что ни один американец официально не был зарегистрирован как участник конференции, ее работа оказала в 17
18¦ последующие десятилетия глубокое влияние на выбор методов реставрации, практикуемых в таких учреждениях, как Библиотека конгресса, сотрудник которой Уильям Бервик (William Berwick) достиг настоящего совершенства в технике шелкования и в ее преподавании.
До недавнего времени шелкование в различных вариантах применялось и в Америке, и в Европе. Однако в 1930-х гг. в результате исследований Национального бюро стандартов и Уильяма Берроу (William J. Barrow) было объявлено, что свойства ацетата целлюлозы делают его более предпочтительным материалом для ламинирования документов. Установка для ламинирования тонкой ацетатцеллюлозной пленкой по системе Берроу была смонтирована в филиале правительственной типографии при Библиотеке конгресса (G.P.O. — General Printing Office) в 1947 и 1950 гг. и широко использовалась примерно до 1971 г., а шелкование продолжали применять почти до конца 1960-х годов.
Интересно отметить, что Уильям Берроу, бывший противник шелкования по причине его недолговечности, ограниченной 25-30 годами, находил, что ламинирование с помощью ацетата целлюлозы не является архивным, если документы вначале не отмыты в щелочных растворах для создания щелочного резерва в бумаге. Удивительно, почему он не использовал то же самое логическое обоснование для шелкования? Оказывается, всякое шелкование применялось без предварительной нейтрализации кислотности или щелочной промывки манускриптов; эта концепция является продуктом нашего более просвещенного времени. Если бы эти операции проводились, не исключено, что техника шелкования с применением ткани высокого качества не уступала бы или даже превосходила любой современный метод ламинирования. Зрительно она лучше ацетатцеллюлозного ламинирования и ее обратимость гораздо выше.
В коллекциях Библиотеки конгресса можно найти хорошие и плохие образцы применения этих двух методов — шелкования и ацетатцеллюлозного ламинирования. Таким образом, в дополнение к адекватной обработке бумаги перед ламинированием, лишь умелое применение мастером способов обработки (вместе с шелкованием, прессованием и сушкой) будет являться основой подлинной архивной защиты.
В 1973 г. служба сохранения Библиотеки конгресса приступила к использованию инкапсулирования с помощью полиэфирной пленки в качестве способа сохранения карт, рукописей, плакатов и тщательно отобранных произведений искусства на бумаге.
Процедура была специально предназначена для хрупких и ломких бумажных документов. Основная причина — растущее количество 18
19¦ данных, указывающих на продолжающуюся (или даже увеличивающуюся) деградацию, связанную с употреблением клеев и пропитывающих веществ. Библиотечные фонды, представляющие непреходящую архивную или исследовательскую ценность, срочно нуждались в такой физической защите, которая не способствовала бы химической нестабильности или постоянно как-то влияла на их внешний вид и была бы обратима. Поэтому в нашей библиотеке полиэфирное инкапсулирование почти повсеместно вытеснило ламинирование и другие методы упрочнения с использованием клеев.
Профессия консерватора, в отличие от реставратора, еще относительно молода — ей всего лет пятнадцать. Четыре основные аспирантские программы по консервации художественных и исторических памятников принесли ощутимую пользу в деле консервации отдельных произведений искусства наряду с консервацией бумаги и объектов, которые по значимости приблизились к живописи. Однако, несмотря на возможности интернатуры, не хватает опытных консерваторов-практиков, способных решать серьезные вопросы консервации. Внимание, в основном, уделяется обработке редких коллекций. Необходимо вызвать у студентов интерес к специализации по консервации архивных и библиотечных документов.
Консервация отличается от реставрации гораздо большей заботой о структурной и художественной целостности как отдельных экземпляров, так и крупных собраний. В прошедшие века реставрация часто вела к ненужным и, по крайней мере для будущих поколений, нежелательным изменениям исторических особенностей документа. Подход к реставрации книг и непереплетенного материала был (и часто является) почти полностью субъективным; ценные экземпляры подвергались плохому обращению, ускорялось разрушение, историческая документация о первоначальном состоянии документа не велась. Это было особенно очевидно при реставрации и повторном переплетении книг в Европе и Америке за последние двести лет. Гравюры, рисунки и другие произведения искусства на бумаге, рукописи и картографические материалы в библиотеках и архивах обрабатывались не специалистами, которые принимали бы во внимание отдельные сложности, а переплетчиками, в разной степени владевшими ремеслом и часто почти не обладавшими профессиональным чутьем. И только в конце 30-х — начале 40-х гг. XX в. ситуация постепенно стала улучшаться.
В Соединенных Штатах более широкий опыт специалистов по реставрации складывался из многих факторов: руководящей роли первых консерваторов — практиков и ученых Музея Фогга Гарвардского университета, начиная с Джоржа Л. Стаута (Geore L. Stout) и 19
20¦ Резерфорда Геттенса (Rutherford J. Gettens); огромного интереса к искусству и его истории, ремеслам, движению по сохранению истории; самоотверженности небольшой группы консерваторов произведений американского искусства на бумаге и распространении ими знаний восточной бумажной техники; международного участия переплетчиков, реставраторов, консерваторов и ученых в спасении тысяч редких книг и документов, поврежденных наводнением во Флоренции (1966).
Теперь можно сказать, что необходимость в основательном научном подходе обрела у консерваторов признание и что специальность «библиотечная и архивная консервация» по своей ценности и сложности все больше и больше осознается как такая же, как в живописи и консервации музейных памятников. Конечно, чисто научный подход к проблемам консервации тоже может быть небеспристрастным. Для правильного выбора конкретного направления обработки консерватору следует знать, почему предыдущие обработки родственных материалов были удачными или не удались; он должен сознавать художественно-историческое значение экземпляров, с которыми работает, уметь извлечь подходящую информацию из таких разных источников, как сведения об оригинале, процедура тестирования и научная литература. Наконец, последнее, но не менее важное: для достижения высочайшего уровня профессионального мастерства необходимо, чтобы работа разума, глаз, рук и сердца была подчинена одной цели. Личности, обладающие таким качеством, встречаются очень редко, решения же по обработке, принимаемые людьми с менее широкой подготовкой, могут быть неподходящими, а иногда и вредными.
Профессиональные консерваторы бумаги пытаются избегать работы по принципу «сделай все сам» и универсальных обработок, проводимых дилетантами. Подобная позиция может оказаться отрицательной и вредной для частных владельцев и хранителей, ответственных за обслуживание читателей. Однако мы не можем мириться, например, с использованием самоклеющихся лент для ремонта чего-либо, кроме расходного материала: немногие из этих лент безопасны для бумажных документов, так как нельзя исключить возможность реакции клея с химическими компонентами бумаги, к тому же большинство лент при удалении сдирает верхний слой листа. Поскольку значительную часть своего времени консерваторы часто проводят в попытках скорректировать предыдущие реставрационные операции или остановить последовавшее за ними разрушение, то при тщательном планировании и составлении бюджета для профессиональной обработки — особенно для коллекций постоянной исследовательской ценности — они стараются работать в тесном 20
21¦ контакте с хранителями. Тем не менее искушение «сделай сам» присутствует всегда.
Библиотечных материалов, нуждающихся в ремонте, каждый день становится все больше, в то же время рынок предлагает все возрастающее количество заманчивых фирменных продуктов, рекламируемых для архивных работ. Здесь и сухие клеющие пленки, и тонкие ткани, работающие при нагревании, самоклеющиеся ленты, картоны, которые могут быть сделаны из хлопковых и/или древесных волокон, контейнеры для хранения и неводные растворы для нейтрализации кислотности. Прежде, чем приобрести материалы для ремонта, профессиональный собиратель или хранитель должен ознакомиться с информацией, подтверждающей рекламу об «архивном качестве». Если возникают сомнения, то, чтобы выработать прочную основу для конкретного выбора, следует обратиться за помощью к специалистам по консервации, особенно к тем, у кого есть опыт независимой экспертизы материалов.
Приведем пример того, как консерваторы бумаги приходят к решению выбора способа обработки. Представим литографию знаменитого художника XX в., отпечатанную на плохой бумаге, ставшей хрупкой. Имеется несколько пятен, природа которых может или не может поддаваться безопасной идентификации. Сделан анализ волокон под микроскопом и определен pH на поверхности, подтвердивший высокий уровень кислотности и причины хрупкости. Консерватор убежден, что необходимо нейтрализовать кислотность и создать щелочной резерв в бумажной основе для ее защиты и замедления старения. Однако он также знает, что такая обработка может изменить характер как бумажной основы, так и того, что на нее нанесено. Это типичная дилемма. Обычно консерватор решает, что художественный замысел является главным для консервации. В нашем примере никакой нейтрализации кислотности не производится. Могут быть сделаны попытки локального удаления или ослабления пятен в местах без изображения. Обычное использование отбеливающего раствора (сомнительная, в большинстве случаев, процедура из-за трудности полного удаления раствора из бумаги) можно считать оправданным при особых обстоятельствах. С другой стороны, бумагу можно оставить в том виде, как она есть, или промыть в специальной воде для уменьшения кислотности.
Большинство профессиональных консерваторов посчитало бы эти процедуры приемлемыми, хотя и необязательно адекватными. Они надеются, что в будущем все требования по сохранению отдельного экземпляра можно будет удовлетворить безопасной обработкой. Насколько известно, ученые-консерваторы не способны дать ответ на 21
22¦ некоторые весьма серьезные вопросы: например, до сих пор неизвестно как воспрепятствовать легким изменениям цвета бумаги или изображения, произошедшим в результате применения щелочных растворов для приостановки разрушения бумажной основы. В настоящее время, в результате отсутствия научного содействия в этом сложном вопросе, множество произведений искусства XIX-XX вв. на плохой бумаге нейтрализации не подвергают.
Рассмотрим другие проблемы в гипотетическом случае цветной гравюры, созданной более ста лет назад. Каким образом консерватор может узнать об изменениях, произошедших в цветном слое рисунка? В консервации произведений искусства часто употребляется термин «оригинальное состояние». Является ли это состояние таким, каким его видит консерватор сейчас, таким (и он может это доказать), каким оно должно было быть раньше, или таким, каким, по его представлениям, оно должно было быть в момент создания? Было ли любое изменение следствием естественных причин или некой предшествующей обработки? Если существует убедительное доказательство, что имели место естественные изменения цвета, то замедлила ли бы эти изменения обработка, стабилизировала и вернула ли бы она состарившиеся краски в первоначальное состояние или она полностью изменила бы их устойчивость, вызвав разительные изменения в будущем? И снова консерватор все еще не может опереться на достаточные научные исследования. Ему нужны данные, чтобы показать, как задуманная обработка для приостановки деградации бумажной основы повлияет в конечном счете на какие-либо pH-чувствительные пигменты, краски и чернила, используемые художником, и каких возможных взаимодействий между основой и изображением можно ожидать. Подобные вопросы существуют и относительно неизмененного сохранения изображений в рукописных материалах.
Нейтрализация кислотности: как и когда ее использовать
В настоящее время нейтрализация кислотности является одним из самых спорных вопросов, стоящих перед консерваторами книг и бумаги. Некоторые факты точно установлены: множество исследований, касающихся разрушения бумаги, не оставляет вопросов относительно пользы уменьшения или удаления губительной кислотности с помощью растворов щелочноземельных карбонатов, особенно, когда после обработки в бумаге остается, по меньшей мере, один процент щелочной соли. Прочность бумаги явно увеличивается 22
23¦ благодаря нейтрализации кислотности и это не оспаривается. Что действительно спорно, это ее использование вопреки непредсказуемым реакциям на щелочную обработку. Вероятно, что pH-чувствительные чернила, краски и пигменты и/или свойства бумаги могут подвергнуться визуальным изменениям и поэтому может случиться, что из двух консерваторов, консультирующих относительно одного и того же материала, один мог бы высказаться за подобную обработку, а другой — против. Более того, для каждой из рекомендаций могли бы найтись достаточно разумные объяснения. Однако при окончательном анализе все должна решить ценность обработки в качестве средства консервации. Уклонение от обработки необязательно является разумным решением. Использование ее на основе того, что является лучшим, на что мы способны в свете современных достижений, также может быть бессмысленным. Тем не менее мы надеемся, что сможем подтолкнуть консерваторов-ученых к выбору правильного решения наших проблем.
